Первоначальное понимание технократии сосредоточено на неизбираемых и неподотчетных экспертах, но более глубокое, историческое понимание предполагает полную глобальную трансформацию экономики свободного рынка в авторитарную научную диктатуру, также известную как технократия. ⁃ Редактор TN
Мы, американцы, очень любим некоторых экспертов. Совершенно зацикленные на полномочиях, мы считаем, что степени и титулы наделяют если не магическими способностями, то, по крайней мере, высшей мудростью и интеллектуальными способностями. Мы, кажется, забываем, что аттестат не является гарантией компетентности, не говоря уже о понимании, что хорошо знает любой владелец бизнеса, который только что нанял недавнего выпускника колледжа. Мы также, к своему риску, игнорируем тот факт, что эксперты часто ошибаются.
Однако более серьезная проблема заключается в том, что мы слишком часто слушаем не тех экспертов. Да, в целом, эксперты знают больше об одном конкретном предмете, чем все мы, и поэтому с большей вероятностью (хотя вряд ли гарантированно) окажутся правы, когда дело доходит до этого конкретного предмета. Но есть эксперты, и есть эксперты, и те, у кого самая большая платформа, не обязательно обладают наибольшим опытом.
В частности, в эпоху технократии мы влюбились в правительственных экспертов, полагая, что, поскольку они работают на правительство - якобы, на людей, - они должны составлять высший класс экспертов и иметь наименьшие интересы. Эти предположения обычно трагически ложны.
Рассмотрим технократию здравоохранения, которая в настоящее время является движущей силой всей нашей социальной политики. Как общество, мы привыкли считать государственных медицинских экспертов, которые регулярно украшают наши телеэкраны, второстепенными божествами. Их часто описывают ярко-гиперболическими терминами, например, «ведущие эксперты» и «ведущие врачи». Но так ли они на самом деле?
Вы знаете, сколько платит государственная служба? Разумеется, лучше, чем большинство рабочих мест, но не так много, как настоящие «лучшие врачи» могут заработать в частной практике. Или в элитном университете, где профессора медицинских школ и исследователи могут буквально зарабатывать миллионы. Учитывая эту реальность, почему лучшие врачи страны будут работать на правительство?
Кроме того, давайте не упускать из виду тот факт, что технократы, при всей их предполагаемой технологической компетентности, являются, прежде всего, бюрократами (отсюда и термин). И в самом прямом смысле бюрократы на самом деле не люди - по крайней мере, когда они выступают как бюрократы от имени бюрократии. Тогда они просто члены улья, передающие разум улья. И первым инстинктом улья всегда является самосохранение.
Вы можете подумать, что основная цель бюрократии обозначена на табличке над дверью: школьная система существует для обучения студентов, DMV - для выдачи водительских прав, CDC - для борьбы с болезнями и т. Д. Нет. Первая цель любой бюрократии - «неприкосновенно передать себя потомкам», как выразился Торо. И первая цель любого отдельного бюрократа - обеспечить себе постоянную работу. Обучение студентов, выдача лицензий и защита населения являются важными, но второстепенными заботами бюрократов, в том числе технологическими.
